«Сухой закон» в России в воспоминаниях современников. 1914-1918 гг. - Сергей Алексеевич Сафронов

2.3. «Идеальная» мобилизация как повод для продления «сухого закона»

Любая война начинается с мобилизации населения в армию. Не стала исключением и Первая мировая война, причиной которой была борьба за передел мира. На рубеже XIX–XX вв. стали складываться две враждебные группировки – Антанта и Тройственный союз. Так, еще в 80-х гг. XIX в. сложился военный союз Германии, Австро-Венгрии и Италии (Тройственный союз). В 90-х гг. XIX в. образовался военный союз России и Франции, к которому в 1904–1907 гг. присоединилась Англия (Антанта). К 1871 г., когда сложилась германская империя, мир был уже поделен между великими державами. Германия стала претендовать на значительную часть английских и французских колоний, строить планы укрепления на Балканах и Ближнем Востоке, а также захвата и отторжения от России Польши, Украины, Белоруссии, Прибалтики. В свою очередь, Россия также рассчитывала усилить свои позиции на Балканах и Ближнем Востоке, захватить черноморские проливы Босфор и Дарданеллы. Этому активно противодействовали Турция, Германия и Австро-Венгрия. Англия же стремилась сохранить свое господство на мировом рынке и устранить опасного конкурента в лице Германии. Франция надеялась вернуть себе, отторгнув у Германии провинции Эльзас и Лотарингию, Саарский угольный бассейн.

По воспоминаниям С.С. Ольденбурга, Европа скатывалась к Первой мировой войне постепенно. «Новые сведения о перемене, происшедшей в германском императоре, дошли до государя после поездки В.Н. Коковцова за границу в ноябре 1913 г. Вильгельм II принял русского премьера весьма приветливо, но в беседе с директором Кредитной канцелярии Л.Ф. Давыдовым он жаловался на тон русской печати и говорил, что это ведет к катастрофе, что он видит „надвигающийся конфликт двух рас: романо-славянской и германской“, что война „может сделаться просто неизбежной“, и тогда „совершенно безразлично, кто начнет ее“. В.Н. Коковцов, вернувшись в Россию, представил государю в Ливадии (в середине ноября) доклад о своей поездке, в том числе о беседах с германским императором. Государь долго молчал. „Он смотрел в окно, – пишет В.Н. Коковцов в своих мемуарах, – в безбрежную морскую даль, и, наконец, точно очнувшись от забытья, сказал: „На все – воля божия!“. Государь знал, что он войны не вызовет, но сознавал в то же время, что не от него одного зависит, удастся ли ее избежать. Следует отметить, что в то же самое время и германское правительство на одном случае проявило готовность считаться с желаниями России. Осенью 1913 г. командующим турецкими войсками в Константинополе был назначен германский генерал Лиман фон Сандерс. Немецкие офицеры и раньше были инструкторами в турецкой армии, но тут речь шла о командной должности, притом в районе проливов. Русская печать стала резко протестовать. В.Н. Коковцов во время своего пребывания в Берлине указал, что назначение Лиман фон Сандерса представляется России неприемлемым. Вильгельм II возмущался, но, в конце концов, уступил. Так как назначение уже состоялось, его отменили своеобразным образом: германский император произвел Лиман фон Сандерса в чин генерала от кавалерии, турецкий султан пожаловал ему звание маршала; после этого он сделался слишком высоким лицом, чтобы занимать должность простого корпусного командира, и уступил место турецкому генералу»[304].

Наконец, наступил 1914 г. «Государь был очень этим доволен. „У меня теперь для Германии только приветливые улыбки“, – сказал он полушутливо германскому послу Пурталесу на одном обеде (14 января 1914 г.). Но германский император на докладе посла по этому поводу сделал сердитую пометку: „Этого уже достаточно! Только это мы от него всегда и видели!“. За зиму 1913–1914 гг., внешне спокойную в международной политике, на политических верхах во всех государствах происходил своеобразный психологический процесс. Только очень немногие открыто и сознательно желали войны; это были главным образом военные, из которых, кажется, только австрийский фельдмаршал Конрад фон Гетцендорф решился это высказать в письменной форме. Но очень многие, если не большинство, ответственных деятелей постепенно переходили от учитывания возможности войны к фаталистическому убеждению в ее неизбежности, и на этом основании начали строить свои дальнейшие предположения и планы. Только сравнительно немногие сохраняли веру в то, что войны можно избежать, если проникнуться твердым желанием ее не допускать. К их числу принадлежал император Николай II. Его точку зрения вполне разделял и председатель Совета министров В.Н. Коковцов. Однако другие члены русского правительства все более проникались фаталистическим взглядом на войну. Военный министр Сухомлинов, отличавшийся оптимизмом, порою несколько легкомысленным, министр земледелия Кривошеин, а со второй половины 1913 г. и министр иностранных дел Сазонов – все они исходили в своих суждениях из того, что войны все равно едва ли избежать. На секретном совещании под председательством В.Н. Коковцова в самом конце 1913 г., при участии Сазонова, Сухомлинова, морского министра адмирала Григоровича и начальника главного штаба генерала Жилинского, обсуждались возможности на случай войны, причем было признано, что Россия может рассчитывать на успех, только если поддержка Англии и Франции будет обеспечена; но из участников совещания один В.Н. Коковцов подчеркнул, что война вообще была бы величайшим бедствием для России»[305].

Противоборствующие стороны предполагали ведение краткосрочной войны. Германия вынашивала планы молниеносной войны (блицкриг) на два фронта: сначала разгромить быстрыми и мощными ударами Францию (через две недели после начала войны немцы рассчитывали войти в Париж), а затем – Россию. Австро-Венгрия также планировала воевать на два фронта – против Сербии и России. Франция занимала пассивно-выжидательную, противоречивую позицию, четкого плана действий у нее не было. Англия отводила себе второстепенную роль, всю тяжесть войны она предполагала перенести на плечи Франции и России. Россия основной удар хотела нанести против Австро-Венгрии, а остальные силы направить против Германии. В целом же страны Антанты предполагали разгромить страны Тройственного союза, зажав их в тиски двух фронтов – с запада и востока. Поводом к войне стало убийство австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда 19-летним студентом, членом сербской националистической организации «Народна обрана» Гаврилой Принципом. 23 июля 1914 г. сербскому правительству в г. Белграде был вручен австрийский ультиматум, который Сербия в целом приняла, не согласившись лишь пустить на свою территорию австрийскую полицию. Тем не менее 28 июля 1914 г. Австро-Венгрия объявила Сербии войну. Россия с 24 июля начала мобилизацию. Германия ультиматумом потребовала ее отмены, но Россия отказалась. Тогда 1 августа 1914 г. (дата начала Первой мировой войны) Германия объявила России войну.

И вот уже 3 августа 1914 г. Германия напала на Бельгию и объявила войну Франции. 4 августа из-за Бельгии в войну вступила Англия, а 23 августа Германия объявила войну Японии. Позже, 12 ноября Турция объявила джихад Англии, Франции и России. В свою очередь, Австро-Венгрия объявила войну всем противникам Германии. Несколько позднее, 24 мая 1915 г., на стороне Антанты в войну вступила Италия,